Вспомнилось...
May. 19th, 2015 10:16 am![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
elleimagine1994 год, август, Москва, район метро "Измайловский парк", сейчас это "Партизанская". Гостила я там около месяца..
Бывало сидишь себе, раздается звонок в дверь, открываешь, стоит солдатик, или два солдатика - маленькие, тощие до прозрачности. А солдатики те, которые по призыву. Подавленным, извиняющимся голосом говорят, что у них в части нечего есть и просят еды - лучше конечно бутылку постного масла или сахар, крупу, картошку. Самое интересное, денег не просили. И еду брали. И за весь месяц, что я там прожила, это повторилось еще пару раз. Местные не удивлялись, обычное дело, говорили. Такая там жопа сейчас в армии, и доставали продукты из холодильников. Для меня это был шок, я не верила и аборигенов уверяла, что ну не может такого быть, чтобы в армии голодали, вас разводят, это мошенники.
Как-то выхожу на улицу следом за очередным просителем, пошла по своим делам. А у соседнего подъезда около лавочки человека три столпились, один из них только-что был у меня, и с ними их главный, не знаю кто там по чину, командир вобщем. Стоят упаковывают поплотнее в мешки продукты, чтобы их унести можно было в 4 пары рук. К ним подходит местная бабуля, что-то спрашивает, ну и я замедляю ход и прислушиваюсь. "Мне их кормить нечем", - отвечает на ее вопрос главный, разводя руками и отводя взгляд в сторону солдат. А какие там солдаты-то, мне самой тогда 18 было - мои ровесники выходит..
Я к чему это.. После 1994 года более нигде я не сталкивалась с попрошайничеством по квартирам, ни в Москве, ни в Питере, ни в каком либо другом городе.
А сегодня вдруг ни свет ни заря в дверь постучали. Открываю, стоит бабуля лет эдак 70. И сходу: "Я к тебе чего пришла, дом у меня сгорел в (называет ближайшую к городу деревню), дай сколько есть, мне крышу покрывать надо". При этом изо всех сил заглядывает мне через плечо, осматривая квартиру. У меня внутри неприятно закололо, захотелось немедленно захлопнуть дверь перед ее носом, но воспитание, мать его.. Нету, говорю, у меня денег (это правда, налички в кармане было не больше 20 рублей).
"Ну тогда накорми хотя бы бабушку, продуктов дай, лучше масла постного бутылку". И добавляет с укоризной: "Я же не воровать к тебе пришла, прошу".
Я, борясь с желанием поскорее хлопнуть дверью, но у меня бы это и не получилось, ибо она половиной тела на пороге была, стала мямлить про службы соцзащиты (наивная), еще про что-то. Вобщем со словами "Ну нет, так нет" она повернулась и пошла дальше.
А я сижу и уговариваю себя, и оправдываю, что ведь и денег у меня не было на самом деле (не вести же ее в ближайший банкомат), и масла постного, да и холодильник не забит - дать особо и нечего. А чувство вины внутренним голосом мне в ответ про "снега не допросишься, доживешь до таких лет, не заглядывала она через плечо, а взглядом боялась встретиться..." и много еще про что. И вспоминаю до кучи тех солдат московских с постным маслом из 94-го. Вобщем одно расстройство подходить к дверям, когда никого не ждешь((
И еще внутри холодеет от мысли, что, допустим, у нее на самом деле дом сгорел, и она вынуждена ездить в город на такие вот заработки в свои годы.
Бывало сидишь себе, раздается звонок в дверь, открываешь, стоит солдатик, или два солдатика - маленькие, тощие до прозрачности. А солдатики те, которые по призыву. Подавленным, извиняющимся голосом говорят, что у них в части нечего есть и просят еды - лучше конечно бутылку постного масла или сахар, крупу, картошку. Самое интересное, денег не просили. И еду брали. И за весь месяц, что я там прожила, это повторилось еще пару раз. Местные не удивлялись, обычное дело, говорили. Такая там жопа сейчас в армии, и доставали продукты из холодильников. Для меня это был шок, я не верила и аборигенов уверяла, что ну не может такого быть, чтобы в армии голодали, вас разводят, это мошенники.
Как-то выхожу на улицу следом за очередным просителем, пошла по своим делам. А у соседнего подъезда около лавочки человека три столпились, один из них только-что был у меня, и с ними их главный, не знаю кто там по чину, командир вобщем. Стоят упаковывают поплотнее в мешки продукты, чтобы их унести можно было в 4 пары рук. К ним подходит местная бабуля, что-то спрашивает, ну и я замедляю ход и прислушиваюсь. "Мне их кормить нечем", - отвечает на ее вопрос главный, разводя руками и отводя взгляд в сторону солдат. А какие там солдаты-то, мне самой тогда 18 было - мои ровесники выходит..
Я к чему это.. После 1994 года более нигде я не сталкивалась с попрошайничеством по квартирам, ни в Москве, ни в Питере, ни в каком либо другом городе.
А сегодня вдруг ни свет ни заря в дверь постучали. Открываю, стоит бабуля лет эдак 70. И сходу: "Я к тебе чего пришла, дом у меня сгорел в (называет ближайшую к городу деревню), дай сколько есть, мне крышу покрывать надо". При этом изо всех сил заглядывает мне через плечо, осматривая квартиру. У меня внутри неприятно закололо, захотелось немедленно захлопнуть дверь перед ее носом, но воспитание, мать его.. Нету, говорю, у меня денег (это правда, налички в кармане было не больше 20 рублей).
"Ну тогда накорми хотя бы бабушку, продуктов дай, лучше масла постного бутылку". И добавляет с укоризной: "Я же не воровать к тебе пришла, прошу".
Я, борясь с желанием поскорее хлопнуть дверью, но у меня бы это и не получилось, ибо она половиной тела на пороге была, стала мямлить про службы соцзащиты (наивная), еще про что-то. Вобщем со словами "Ну нет, так нет" она повернулась и пошла дальше.
А я сижу и уговариваю себя, и оправдываю, что ведь и денег у меня не было на самом деле (не вести же ее в ближайший банкомат), и масла постного, да и холодильник не забит - дать особо и нечего. А чувство вины внутренним голосом мне в ответ про "снега не допросишься, доживешь до таких лет, не заглядывала она через плечо, а взглядом боялась встретиться..." и много еще про что. И вспоминаю до кучи тех солдат московских с постным маслом из 94-го. Вобщем одно расстройство подходить к дверям, когда никого не ждешь((
И еще внутри холодеет от мысли, что, допустим, у нее на самом деле дом сгорел, и она вынуждена ездить в город на такие вот заработки в свои годы.
